Роберт Сальваторе - Серебряные стрелы [Серебряные потоки]

Реджис догнал их на мосту. В руке он сжимал небольшой камень.

– Они даже не подозревали о моем присутствии, – гордо сказал он. – Если бы гвардейцы вздумали драться, я застал бы их врасплох и первым нанес бы удар!

– Если бы началась драка, ты бы лишь еще глубже зарылся в ту яму, в которой сидел! – поправил его Бренор.

Вульфгар напомнил друзьям о предупреждении всадника.

– Болота Троллей, – пробормотал он, глядя вверх, на холм, за которым простиралась полная опасностей равнина. – Гаркл рассказывал нам об этих местах. Выжженная земля, бездонные болота… Тролли и другие твари, у которых и имени-то нет.

– Ничего. Зато выиграем пару дней пути, – упрямо повторил Бренор.

Но Вульфгар не разделял его уверенности.

– Ты свободен, – сказал Дендибар призраку. Пламя в жаровне успокоилось, и Моркай, лишившись материальной оболочки, смог спокойно обдумать очередную встречу с чародеем. Интересно, как часто собирается Дендибар его вызывать? Чародей явно еще не восстановил силы после их прошлой беседы и все-таки решился на новую. Видимо, ему до зарезу нужны сведения о дворфе и его друзьях! Подумав об этом, Моркай испытал отвращение от того, что ему приходится выполнять приказы своего врага и следить за путниками.

Оставшись в одиночестве, Дендибар расправил плечи и сладко потянулся. При воспоминании о картине, которую только что показал ему Моркай, его губы растянулись в злобной улыбке. Путешественники, потеряв в дороге коней, шагали по самым диким и страшным местам севера. Еще день или, может, чуть больше – и Сидния с Энтрери нагонят их, спустившись с небес милях в тридцати к северу.

И попадут в Серебристую Луну задолго до того, как туда доберется эльф.

Путешествие оказалось на удивление быстрым. Энтрери и его спутники неслись над землей подобно туманному сиянию. Дивные кони были невидимы, не оставляли за собой следа, и ни одно живое существо не могло угнаться за ними. А голем огромными скачками бежал следом.

Седла волшебных коней были настолько удобны, что отряд летел по небу днем и ночью, изредка останавливаясь, чтобы перекусить. Уже к вечеру первого дня они разбили лагерь в скалистых холмах почти у самой границы равнины.

Кэтти-бри не сомневалась, что, если дело дойдет до боя, Энтрери и его спутники легко разделаются с ее друзьями. События разворачивались так, что при их встрече ей было суждено стать игрушкой в руках убийцы.

И до тех пор пока ей не удастся превозмочь тот ужас, что вселил в нее Энтрери, она ничем не сможет помочь своим друзьям. Весь день она старалась не обращать внимания на своих спутников и упорно искала в душе крупицы воли и столь необходимой сейчас отваги.

Воспитание, которое дал ей Бренор, не прошло даром. В нужный момент Кэтти-бри вполне могла взять себя в руки и не раскисать. Это часто спасало ее во многих тяжелых ситуациях. На второй день пути она уже освоилась с обстановкой и начала присматриваться к своим спутникам. Интереснее всего было наблюдать за тем, какие взгляды бросают друг на друга Джиердан и Энтрери. Гордый стражник, судя по всему, отлично помнил то унижение, которое заставил его испытать Энтрери при их первой встрече, ночью, на холме напротив северных ворот Лускана. Энтрери же, прекрасно понимая, какие чувства питает к нему Джиердан, похоже, старался еще больше разжечь его ненависть, явно надеясь вызвать стражника на поединок.

Соперничество между мужчинами могло оказаться полезным и, пожалуй, было единственной надеждой Кэтти-бри. Она отлично понимала, что Бок – не более чем безжалостное, безмозглое орудие зла и ей не стоит даже пытаться как-то повлиять на него. С Сиднией скорее всего тоже не удастся договориться.

На второй день пути Кэтти-бри попыталась побеседовать с юной волшебницей, однако быстро убедилась, что это бесполезно. Сидния настолько увлеклась погоней, что свернуть ее с пути или далее ненадолго отвлечь было просто невозможно. Она не ответила на приветствие Кэтти-бри, когда они остановились для того, чтобы пообедать, а когда девушка попыталась завести разговор, волшебница повернулась к Энтрери и скомандовала:

– Убери свою девку!

И хотя Кэтти-бри потерпела неудачу, враждебное отношение волшебницы помогло ей. Презрение Сиднии и ее оскорбления, словно пощечина, пробудили в Кэтти-бри злость – чувство крайне полезное для преодоления страха.

К исходу второго дня они уже были на полпути к цели и сделали привал среди холмов к северу от Несма.

Вдали мерцали огни костров. Это, предположила Сидния, был лагерь дозорного отряда гвардейцев Несма.

– Не мешало бы сходить в ту сторону – может, нам удастся что-нибудь разузнать, – предложил Энтрери, которому не терпелось поскорее настичь хафлинга.

– Пошли, – согласилась Сидния. – Мы успеем подобраться к ним и вернуться назад еще до полуночи.

Энтрери взглянул на Кэтти-бри.

– А что делать с ней? С Джиерданом я ее не оставлю.

– Ты думаешь, что, пока нас не будет, он вздумает поразвлечься с ней? – спросила Сидния. – Уверяю тебя, Джиердан достойный человек.

– На это мне наплевать, – усмехнулся Энтрери. – За дочь Бренора Боевого Топора я не переживаю. Я просто опасаюсь, что она прирежет нашего благородного воина и сбежит.

Кэтти-бри пропустила этот неожиданный комплимент мимо ушей. Она прекрасно понимала, что замечание Энтрери было скорее оскорблением, предназначавшимся Джиердану, а вовсе не признанием ее способности справиться с отважным воином. Впрочем, то, что убийца знал о ее возможностях, многократно усложняло задачу Кэтти-бри. Лучше бы Энтрери не считал девушку опасным противником – его настороженность могла помешать ее планам.

Сидния повернулась к Боку.

– Я ухожу, – сказала она голему достаточно громко, чтобы Кэтти-бри могла расслышать ее слова. – Если пленница попытается удрать, ты догонишь и убьешь ее! – Сказав это, она со злобной улыбкой повернулась к Энтрери: – Теперь ты доволен?

Энтрери улыбнулся в ответ и, приглашая волшебницу отправиться в путь, махнул рукой в сторону мерцавших вдали огней.

Вскоре вернулся Джиердан, собиравший сучья для костра. Узнав о том, что волшебница и убийца пойдут вместе, стражник явно не испытал особого восторга, однако промолчал, решив, видимо, не отговаривать Сиднию. Внимательно наблюдавшая за ним Кэтти-бри поняла, в чем дело. Воин нисколько не опасался остаться наедине с ней и с големом – он боялся, что между Сиднией и Энтрери могут сложиться дружеские отношения. Ведь положение Джиердана было весьма сложным. Ему приходилось терпеть Энтрери и подчиняться Сиднии. Если между этими двумя возникнет дружба, она вполне может перерасти в союз, где не будет места даже Дендибару, и тогда они в лучшем случае прогонят, а скорее всего – постараются избавиться от ненужного свидетеля.